В нескольких словах
В Вашингтоне, в неблагополучном районе Бэрри-Фарм, Гудман-лига по стритболу стала больше, чем просто спортом. Это \"тихая гавань\", созданная Майлзом Роулзом, которая объединяет сообщество и предоставляет молодежи безопасную альтернативу уличной жизни, став настоящим социальным феноменом столицы США.
Стук мяча по асфальту и скрип кроссовок задают саундтрек, а с заходом солнца включаются прожекторы стадиона. Игроки борются за подбор после неудачного трехочкового, раздаются крики с просьбой о пасе — так проходит потный летний вечер в Вашингтоне.
Это — Гудман-лига (Goodman League), сердце района Бэрри-Фарм. Сигаретный дым от зрителей смешивается с запахом жареной рыбы, которую продают прямо у площадки. Здесь собирается весь район: трибуны забиты, а те, кому не хватило места, сидят на походных стульчиках вокруг поля. Публика самая разная: от модников в дизайнерской одежде до парней в бейсболках козырьком назад и мешковатых шортах.
На площадке собираются игроки всех мастей — некоторые с лишним весом, другие — сама мускулатура, но всех объединяет одно: они полностью выкладываются в игре. За последние годы это место сильно изменилось. Печально известный жилой комплекс Бэрри-Фарм теперь представляет собой лишь груды щебня, заросшие сорняками. На его месте вырос новый кондоминиум. Но баскетбольные площадки, обновленные в 1996 году Майлзом Роулзом, остались.
Именно здесь с 1977 по 1995 год действовала Летняя баскетбольная лига общины Бэрри-Фарм. Теперь, под руководством Роулза, она остается центром притяжения для всего района. Сюда съезжаются игроки со всей агломерации Вашингтона — от местных легенд стритбола до восходящих звезд школ и колледжей. Иногда на этих кортах появляются и будущие легенды НБА.
«В конечном счете, все дело в детях, в товариществе, в том, чтобы собрать вместе людей из разных частей города, — говорит Роулз. — Я называю это место тихой гаванью».
Роулз прекрасно понимает, что в одной из самых бедных и криминальных частей столицы США предложение альтернативного досуга может иметь глубокий социальный эффект. Он не питает иллюзий относительно того, чем занимались бы некоторые из его постоянных игроков, «если бы они не были здесь по три-четыре часа в день шесть дней в неделю... это то, что меня мотивирует», — признается он.
Спустя почти три десятилетия Роулз смотрит на площадку и ежедневные игры как на дело и наследие всей своей жизни. «Честно говоря, это меня воодушевляет. У меня слезы наворачиваются, что спустя 29 лет я все еще актуален, все еще на вершине. Это долгий срок для любого дела, особенно в гетто, в одном из худших районов округа Колумбия, — говорит он. — Я бы ни на что это не променял».
