Национальные новости

Он награжденный ветеран войны, но осужденный преступник. ICE хочет его депортировать.

Недавно несколько десятков граждан Венесуэлы были переведены из иммиграционного центра содержания под стражей США на юге Техаса и посажены на депортационный рейс в свою родную страну. Среди них был 39-летний Хосе Барко, награжденный американский солдат, который дважды служил в Ираке, видел ужасы боев и получил «Пурпурное сердце» после того, как взрыв подбросил его в воздух, оставив с черепно-мозговой травмой (ЧМТ).

Ему было всего четыре года, когда его семья покинула Венесуэлу — страну, куда его отец бежал после освобождения из кубинской тюрьмы как политзаключенный. Сокамерники Хосе Барко в Техасе, в основном гораздо моложе его, просто называют его «Куба».

Как американский ветеран, отец 15-летней дочери, оказался в этом огромном центре содержания под стражей недалеко от Корпус-Кристи, штат Техас, ожидая рейса в страну, которую он едва знает, — это мучительная история о боевой травме, бюрократических проволочках и, в конечном счете, о тяжком преступлении.

«Его ситуация невероятно сложная и трагичная», — сказала Анна Стаут, бывший мэр Гранд-Джанкшен, штат Колорадо, которая помогает его семье. «Это история множественных провалов американских военных в отношении одного из своих солдат, человека, который сражался и проливал кровь за Соединенные Штаты, веря, что заслуживает право называться американцем, только чтобы оказаться под угрозой депортации, и трагического пересечения новой эры иммиграционной политики и неудачного времени условно-досрочного освобождения».

Недавно путешествие Барко приняло еще один неожиданный оборот: когда он прибыл в Гондурас по пути в Венесуэлу, венесуэльские власти отказались его принять. По словам его семьи, венесуэльские иммиграционные чиновники не поверили в подлинность свидетельства о рождении Барко; они сказали, что оно выглядит слишком новым. Они сказали, что его акцент показался им кубинским, к тому же он не знал номер своей венесуэльской идентификационной карты (cedula). Один чиновник даже сказал Барко, что ему будет нехорошо в Венесуэле, потому что у него там нет семьи.

Барко снова сидит в американском центре содержания под стражей, на этот раз в Порт-Изабель, недалеко от Лос-Фресноса, штат Техас, гадая, какая страна его примет — если не та, за которую он рисковал жизнью в Ираке.

«Мне очень страшно за него», — сказала его жена Тиа. «Америка не должна отправлять награжденного ветерана в Венесуэлу».

Теперь, когда Венесуэла также отвергла его, она сказала: «Мы понятия не имеем, как справиться с этим сейчас. Все это испытание было невообразимым».

Акт героизма

Барко отправился в Ирак летом 2004 года с подразделением из Форт-Карсон в Колорадо-Спрингс, штат Колорадо. Он был рядовым роты «Чарли» 1-го батальона 506-го полка. Его подразделение находилось на западе Ирака во время ожесточенных боев с повстанческими силами и автомобильными бомбами. Когда Барко патрулировал со своим взводом в ноябре, машина, начиненная взрывчаткой, свернула, взлетела в воздух и загорелась.

Райан Креббс был ротным медиком. Пока он оказывал помощь раненому солдату среди пыли и дыма, он увидел, как Барко поднимает переднюю часть горящей машины, под которой оказались зажаты двое солдат. «Они были без сознания, когда он их вытащил», — вспоминал Креббс. «[Барко] сам загорелся, подняв машину».

Барко сказал, что ничего из этого не помнит, только то, как его отбросило к стене.

«Я вроде как помню удар взрыва», — рассказывал Барко в документальном сериале 2010 года о его подразделении под названием «Раненый взвод». «Мне сказали, что я просто ходил кругами. Ходил кругами или что-то в этом роде, просто громко ругался. Но я этого не помню».

Барко лечили от ожогов рук и бедра, а также от рваной раны губы. Но, как сообщалось, не было записей о том, что он потерял сознание на несколько минут, или подозрений на возможную черепно-мозговую травму. Поэтому Барко вскоре прошел дальнейшее лечение ожогов в Армейском медицинском центре Брук в Техасе, но не лечение ЧМТ.

Несколько месяцев спустя Барко заметил звон в ушах, и военные врачи в Форт-Карсоне поняли, что у него травма головы в результате взрыва в ноябре 2004 года. Он мог бы получить медицинское увольнение с льготами, но хотел вернуться в Ирак, уверяя их, что годен к службе.

Барко сказали, что его ожоги и потеря слуха дают ему право на почетную медицинскую отставку из армии, что обеспечило бы ему пожизненную пенсию и бесплатное медицинское обслуживание в Управлении по делам ветеранов (VA).

Но Барко убеждал врачей позволить ему вернуться в свое подразделение, хотя страдал от кошмаров и бессонницы.

«Я сказал своим врачам: «Эй, я хочу вернуться»», — сказал Барко в документальном фильме. «Они смотрели на меня так, будто я сумасшедший, что мне нужно пройти психологическое обследование. Они пошли мне навстречу, понизили мой профиль и все отменили. Потому что, знаете, если ты хочешь ехать, они тебя отпустят, если только ты не парализован или что-то в этом роде. Им нужны люди».

Барко вернулся в Ирак осенью 2006 года, во время наращивания сил, призванного подавить растущее межрелигиозное насилие. За несколько месяцев до этого, 6 июля, один из командиров Барко, подполковник Майкл «Хатч» Хатчинсон, помог ему заполнить формы для получения гражданства. Для неграждан одним из обещаний при вступлении в армию является путь к гражданству США.

«Я отчетливо помню, как Хосе Барко заполнял и подавал заявление на получение гражданства Соединенных Штатов», — написал Хатчинсон в служебной записке для иммиграционных властей в феврале этого года. «Он полностью соответствовал требованиям, и с учетом сроков обработки в USCIS (Служба гражданства и иммиграции США) на тот момент его должны были одобрить к концу 2006 календарного года. … В какой-то момент пакет документов был утерян, и мы не смогли найти документ, подтверждающий цепочку его передачи».

Криминальное поведение

К моменту возвращения домой в декабре 2007 года симптомы ЧМТ у Барко ухудшились после того, как он подвергся новым взрывам в Ираке, жалуясь врачам на головокружение и проблемы с памятью. Ему прописали различные лекарства, от Тайленола до Буспара, психоактивного противотревожного препарата. Барко сказал, что лекарства не помогали. Он был уволен из армии в 2008 году, когда ему было 23 года.

Стив Ксенакис, отставной бригадный генерал армии и психиатр, сказал, что травмы Барко произошли в то время, когда армия еще не понимала природу таких скрытых ранений.

«Это было время, когда армия не признавала значительных последствий контузий от взрывов», — сказал Ксенакис, добавив, что такая травма головы может усугубить ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство). «Вы действительно не можете контролировать свои эмоции. Вы становитесь иррациональным, импульсивным».

То, что произошло с Барко дальше, по словам Ксенакиса, «совсем не удивительно». Его проблемы с психическим здоровьем переросли в криминальное поведение.

В апреле 2008 года Барко проезжал мимо дома в Колорадо-Спрингс, где ранее тем же вечером его выгнали с вечеринки за то, что он выстрелил в потолок подвала.

Барко достал пистолет и выстрелил в толпу подростков, стоявших на крыльце. Пуля попала в 19-летнюю Джинни Клеменс, которая была беременна. Она получила серьезное ранение ноги. Клеменс отказалась общаться с прессой через родственника. Барко заявил, что не помнит произошедшего.

Барко в конечном итоге был обвинен по двум пунктам покушения на убийство первой степени и одному пункту угрозы. Судья 4-го судебного округа Ларри Шварц приговорил его к 52 годам, назвав преступление «поражающим своим отсутствием сострадания. Оно навлекает значительный позор на форму, которую вы носили».

Барко провел в тюрьме 15 лет, где был образцовым заключенным, преподавал английский язык и математику. За хорошее поведение его срок был сокращен. Комиссия по условно-досрочному освобождению освободила его на первом же слушании. Он вышел из тюрьмы 21 января 2025 года.

Барко планировал отправиться на воссоединение семьи во Флориду. Вместо этого он увидел ожидавших его агентов Иммиграционной и таможенной полиции США (ICE). Его затолкали в фургон.

«Я был в шоке. Я сказал своему куратору: «Это шутка, да? Я ветеран в отставке»», — рассказал Барко.

Райан Креббс, бывший армейский медик, и жена Барко, Тиа, сказали, что наняли частного адвоката и заплатили 400 долларов за консультацию, затем нашли бесплатного адвоката в Колорадо, чтобы помочь с его делом. Но когда Барко перевели в Техас, они тщетно искали другого бесплатного иммиграционного адвоката. Те, к кому они обращались, были слишком заняты.

Они обратились в Американский союз гражданских свобод (ACLU), но им сказали, что ACLU не занимается индивидуальными иммиграционными делами.

Барко было приказано депортировать в Венесуэлу помощником главного иммиграционного судьи Мэтью Кауфманом в феврале в Авроре, штат Колорадо. Барко сказал, что не заинтересован в апелляции, хотя судья спросил: «Вы уверены?». Позже Барко сказал своему брату, что он «разочарован и устал. Отправьте меня в страну, которая меня примет, раз моя страна этого не делает».

«Дух Хосе просто сломлен», — сказал Креббс, медик. «Они точно его победили».

Креббс и другие сторонники говорят, что не сдадутся. Они надеются, что он сможет попасть в Мексику, где получит доступ к лучшему медицинскому обслуживанию и лучшей жизни. Они также надеются, что губернатор Колорадо от Демократической партии Джаред Полис помилует его, что снова откроет Барко возможность получения американского гражданства. Представители офиса Полиса не предоставили комментариев до публикации.

«Он американец, и именно так он себя видит», — сказал Креббс. «Он инвалид боевых действий, который спас людей в тот день. В моих глазах он американский герой».

Креббс понимает, как некоторые, включая Джинни Клеменс и ее семью, могут не испытывать сочувствия к Барко. «То, что он сделал, было ужасно. Он знает, что поступил неправильно. Он отбыл свой срок и должен получить еще один шанс», — сказал Креббс.

Хатчинсон, армейский офицер, заявил в своей февральской служебной записке иммиграционным властям, что «особый правовой статус проживания [Барко] подвергает его чрезвычайному риску личного вреда в случае экстрадиции».

В интервью Хатчинсон сказал: «Если выдергивать факты из его истории, мы могли бы назвать его героем или злодеем».

Тем не менее, он назвал Барко «порядочным человеком», который отбыл свой срок, добавив, что его история — «символ того, как должна работать пенитенциарная система».

«Уму непостижимо. Как можно вручить кому-то «Пурпурное сердце» и не дать ему гражданство», — сказала Даница Джеймс из Лиги объединенных латиноамериканских граждан (LULAC). Организация отслеживает около 400 ветеранов, которые были депортированы или находятся в процессе депортации, начиная с начала 1990-х годов.

Джеймс — ветеран боевых действий, дважды служившая стрелком на конвоях в Ираке. В то время у нее была грин-карта, и дважды ее церемония получения гражданства отменялась, потому что армия приказывала ей вернуться на службу. Когда она покинула армию, она все еще не была гражданкой, говорит Джеймс, и позже была натурализована, когда вышла замуж за другого солдата.

«Я ушла из армии с просроченной грин-картой», — говорит Джеймс.

Джеймс говорит, что LULAC призывает политиков в Техасе и Колорадо вмешаться и позволить перевести Барко в больницу VA для медицинского обследования.

Тиа Барко, американка, сказала, что агенты ICE ранее на этой неделе спрашивали ее мужа о его заявлении на получение гражданства от 2006 года.

«Но он не спросил, почему они интересуются», — сказала она.

ICE не ответила на запрос о комментарии.