Сенатор-демократ Кори Букер установил новый рекорд Сената США по продолжительности выступления, побив отметку, державшуюся почти семь десятилетий.

Во вторник вечером сенатор Кори Букер завершил свою марафонскую речь против экономической и социальной политики президента Трампа, установив новый рекорд. Букер, демократ от Нью-Джерси, удерживал трибуну и выступал более 25 часов.

Громкие аплодисменты заполнили зал, когда Букер превзошел рекорд, установленный сенатором Стромом Термондом в 1957 году. Лидер меньшинства в Сенате Чак Шумер отметил этот момент, прервав Букера вопросом: «Вы знаете, что только что побили рекорд?»

«Теперь знаю», — сказал Букер после продолжительной овации. Но он еще не закончил: «Я пока не хочу завершать».

Таким образом, Букер продолжил говорить, обсуждая то, что он неоднократно называл «моральным моментом» для Америки. Он призвал своих коллег-республиканцев и демократов защитить то, что Букер назвал успешными инвестициями и учреждениями, выполняющими жизненно важную социальную и научную работу для общества, но которые подвергаются резким сокращениям со стороны администрации Трампа.

«Я хочу еще немного продолжить», — сказал Букер, возобновляя свое выступление, вызвав смех добавлением: «а затем я займусь некоторыми биологическими потребностями, которые я ощущаю».

Речь Букера, длившаяся чуть более 25 часов, превзошла выступление Термонда против Закона о гражданских правах 1957 года, которое продолжалось 24 часа 18 минут, согласно Историческому офису Сената. В этом столетии она также превзошла речь сенатора Теда Круза против Obamacare в 2013 году, длившуюся 21 час 19 минут.

Во время своего выступления демократ из Нью-Джерси зачитывал сообщения от американцев, подчеркивая их боль из-за экономических трудностей и опасения, что Medicaid и другие ключевые программы столкнутся с разрушительными сокращениями бюджета.

Букер призвал республиканцев, не согласных с экономическими планами Трампа, противостоять им, ссылаясь на позиции консервативных групп, таких как Институт Катона и Манхэттенский институт. Он говорил о чтении «Записок федералиста», призывая коллег по Сенату выполнять свою роль в системе сдержек и противовесов и обеспечивать надзор за исполнительной властью.

«Это определит характер нашей страны на долгие годы», — сказал он.

Букер также упомянул двух деятелей, находившихся по разные стороны баррикад в эпоху борьбы за гражданские права: Термонда и покойного конгрессмена от Джорджии Джона Льюиса, который призывал людей настаивать на справедливости, создавая «хорошие проблемы».

«Здесь, в Сенате, есть комната, названная в честь Строма Термонда», — сказал Букер за мгновение до установления нового рекорда.

«Ненавидеть его неправильно. И, возможно, мое эго слишком увлеклось — что если я буду стоять здесь, может быть, может быть, просто может быть, я смогу побить этот рекорд», — сказал он о Термонде.

«Человек, который пытался остановить права, на которых я стою. Однако я здесь не из-за его речи», — сказал Букер. «Я здесь вопреки его речи. Я здесь потому, что, каким бы влиятельным он ни был, народ был сильнее».

Затем Букер пересказал историю, которую ему рассказал Льюис, когда они были в Джорджии, о встрече с человеком, который много лет назад избил его, когда Льюис был активистом, протестующим против сегрегации и расовой дискриминации.

«Десятилетия спустя он был конгрессменом», — сказал Букер о Льюисе. «Этот человек привел с собой внука, чтобы попросить прощения у Джона Льюиса».

«Что вы сделали?» — вспомнил Букер свой вопрос.

«И хороший христианин, человек веры, просто сказал: „Каждый из нас нуждается в милосердии. Каждый из нас нуждается в искуплении. Я простил его. Я обнял его, мы плакали, и я посмотрел на мальчика. Эта нация тоже нуждается в тебе“».

Когда Букер сделал паузу, Шумер попросил его уступить для вопроса, подтвердив, что он только что превзошел отметку Термонда.

После этого Букер сказал, что его беспокоило то, что Термонд удерживал знаковый рекорд Сената почти семь десятилетий.

«Мне просто показалось странным, что рекорд принадлежал ему», — сказал Букер. «И как человеку, выросшему на легендах Движения за гражданские права — моих родителях и их друзьях — мне это всегда казалось неправильным, всегда казалось неправильным».