В ослепительно белом брючном костюме Хинд Кабават сразу выделялась. Она была единственной женщиной среди 23 мужчин в строгих костюмах – министров переходного правительства Сирии, только что принесших присягу рядом с президентом.

"Я хочу видеть больше женщин в правительстве и сказала об этом президенту в первый же день нашей встречи", – рассказала Кабават вскоре после своего назначения. – "Для меня это очень важно, потому что находиться там одной было не очень комфортно".

Ее назначение на пост министра социальных дел и труда было с одобрением встречено многими в Сирии и на международной арене. Ее видят не только как женщину в высокой должности, но и как представителя христианского меньшинства страны. Это назначение расценивается как знак того, что новый лидер Сирии, президент Ахмед аш-Шара, расширяет состав своего правительства, выходя за рамки узкого круга бывших повстанцев и привлекая более широкий круг технократов и членов этнических и религиозных меньшинств.

Ахмед аш-Шара, долгое время находившийся в списке террористов Совета Безопасности ООН, стал президентом в январе после успешного наступления повстанцев, которое в прошлом году привело к свержению диктатуры Башара Асада. С тех пор он укрепил свою власть и получил широкое признание как фактический лидер страны, хотя и находится под сильным международным давлением по вопросам борьбы с терроризмом и смягчения своего режима.

Кабават, дочь дипломата и университетский преподаватель (в том числе в США), имеет большой опыт работы с сирийскими беженцами и оппозицией бывшему режиму, накопленный за годы изгнания. Она утверждает, что без колебаний приняла предложение войти в новое правительство Ахмеда аш-Шара.

"Он прислушивается к людям, и это его сильная сторона", – сказала она о президенте. – "Каждый раз, когда возникает проблема, мы можем отправлять ему сообщения, и они прислушиваются, обсуждают. Это их гибкость".

"Не забывайте также, что он молод", – добавила она, говоря об аш-Шаре, которому 42 года. – "Они все молоды, кстати, и они это знают. Если они не будут гибкими, не будут прислушиваться к другим, они не смогут управлять страной, которая включает всех. И если есть ошибка, мы вместе ее исправляем. Мы учимся вместе и поддерживаем друг друга. Так что он знает, что не может управлять такой страной, как Сирия, в одиночку".

"Мы можем помочь людям"

Еще до того, как повстанцы взяли Дамаск, у Кабават был опыт работы с аш-Шарой в течение восьми лет, пока он управлял удерживаемой повстанцами северо-западной провинцией Идлиб.

После его прихода к власти она помогла организовать конференцию национального диалога, собравшую сотни представителей со всей Сирии для разработки рекомендаций по новой конституции, системе государственного управления и проведению выборов в ближайшие пять лет.

Она заявила, что рада получить серьезный портфель, возглавив объединенное министерство, которое ранее включало два ведомства – по социальным вопросам и труду.

"Именно из-за этого министерства я согласилась", – сказала она. – "Потому что мы можем помочь людям".

Это будет непросто. Она приняла в управление разветвленную структуру в фактически обанкротившейся стране. Кабават признала, что пока даже не знает точное количество своих сотрудников и размер бюджета министерства.

В свой первый рабочий день она собрала руководителей департаментов – бывших чиновников прежнего режима, представителей администрации повстанцев и оппозиционных активистов, среди которых был человек, переживший заключение в печально известных сирийских тюрьмах.

"Мы должны начать работу, основываясь на доверии и сотрудничестве", – сказала она им. – "Просто помните, кто наш главный начальник – это сирийский народ".

По ее словам, ее миссия – использовать свой опыт в преподавании урегулирования конфликтов и межконфессионального диалога для преобразования министерства из инструмента диктатуры в структуру, служащую интересам уязвимых слоев населения.

"Даже если я уйду через год или когда-либо еще, я оставлю что-то хорошее для поколения", – заявила она. – "Вот чего я хочу достичь".

Разногласия с Асадом

Кабават, которая отказалась назвать свой возраст, родилась в Индии. Она жила с родителями в Лондоне и Египте, затем вернулась в Дамаск для учебы – сначала в христианском монастыре, а затем в лицее Шарля де Голля. Позднее она получила диплом по экономике в Дамасском университете.

Ее сердце принадлежит Дамаску, особенно узким улочкам старого города, где она вырастила двоих детей (сейчас у нее есть внучка) и до сих пор живет с мужем-бизнесменом. Сегодня по утрам она проходит по извилистым переулкам, чтобы добраться до машины и поехать на работу.

В течение 14 лет, по ее словам, она мечтала вернуться, чтобы снова вдохнуть аромат цветов апельсинового дерева во внутреннем дворике. Но после того, как подавление продемократических протестов переросло в гражданскую войну, ей пришлось остаться в изгнании.

Ее изгнание началось в 2011 году после выступления в Нью-Йорке о многоэтническом обществе Сирии, которое не понравилось Башару Асаду. Ей велели не возвращаться. "Ему не нравился этот нарратив о том, что христиане и мусульмане могут жить вместе", – сказала она о бывшем президенте.

Она пыталась поддерживать диалог с Асадом, который учился в той же школе, что и она, и чью жену она знала. Когда в 2012 году вспыхнули протесты, она призывала его вести переговоры с демонстрантами.

"Я позвонила его матери, поговорила с его женой", – рассказала она. – "Мы отправили ему четкий сигнал: не делай этого. Ты не можешь убивать мирных жителей, потому что наша работа в жизни – защищать мирных жителей. Он не послушал".

К тому времени она уже начала преподавательскую карьеру, получив степени в Американском университете в Бейруте и Школе права и дипломатии Флетчера при Университете Тафтса, а также работая юристом в Канаде.

С 2004 года она руководила сирийской программой в Центре мировых религий, дипломатии и урегулирования конфликтов при Университете Джорджа Мейсона, а также Сирийским центром диалога, мира и примирения в Торонто. За эти годы она обучила тысячи сирийских студентов силе межконфессионального диалога и урегулирования конфликтов. Некоторые из них сегодня работают вместе с ней.

В 2015 году она стала соучредителем ассоциации "Тастакель" – некоммерческой организации под руководством женщин, занимающейся построением демократического общества для всех сирийцев. Однако, войдя в правительство, она отошла от работы в этой организации и уволилась с преподавательской должности.

Она стала широко известна сирийцам, когда была назначена одной из двух женщин (среди 30 мужчин) в Высший комитет по переговорам, который в течение нескольких лет был основным органом, представляющим сирийскую оппозицию в поддерживаемом ООН мирном процессе по Сирии.

"Это было очень тяжело", – сказала она. – "Но мы научились быть очень стойкими".

Среди множества заявлений, приветствовавших ее назначение, Центр межрелигиозного взаимопонимания Танебаум – некоммерческая организация в Нью-Йорке – отметил, что ее опыт делает ее "идеальной кандидатурой", чтобы помочь обеспечить более мирное будущее для всех сирийцев, независимо от их происхождения.

"Давайте делать дело"

Хинд Кабават неоднократно призывала Соединенные Штаты снять санкции с Сирии. Эти ограничения были введены в отношении страны во время режима Асада, но остаются в силе и наносят серьезный ущерб экономике, ограничивая торговлю, инвестиции и международные переводы.

"Если США сохранят санкции, будет очень много сирийских женщин и детей-беженцев, у которых нет будущего", – заявила она. – "Снятие санкций – это больше не вопрос политики, это вопрос человечности".

Она утверждает, что сирийское правительство выполнило большинство условий, недавно перечисленных пресс-секретарем Белого дома. "Мы поставили галочки во многих пунктах", – сказала она. – "Если есть что-то, что им не нравится, мы можем договориться. Давайте сядем за стол переговоров и разберемся".

"Важно то, что мы избавились от военного преступника", – заявила она. – "Мы устранили главные препятствия, теперь давайте делать дело".