25 марта Румейса Озтюрк, 30-летняя турецкая докторантка Университета Тафтса, вышла на ужин, когда ее арестовали на улице шесть федеральных агентов в масках и штатском. Хотя у Озтюрк была действующая студенческая виза F-1, она была аннулирована, как сообщается, без предупреждения. Судья постановил задержать ее в Массачусетсе, но власти перевезли ее в центр содержания под стражей в отдаленной части Луизианы.

Случай Озтюрк не единичен. После прошлогодних протестов против войны в Газе администрация Трампа заявила, что будет бороться с «симпатизантами ХАМАС в университетских кампусах». В последние недели агенты Иммиграционной и таможенной полиции США (ICE) провели рейды в университетских городках по всей стране. Студенты были арестованы в Колумбийском университете, Университете Миннесоты и Университете Алабамы.

Профессор права Бостонского колледжа Дэниел Канструм изучает влияние иммиграционной политики на протяжении последних 25 лет. Он говорит, что облавы на студентов, находящихся в стране легально, призваны «послать сигнал, ... напугать людей».

«Это ужасно видеть», — говорит Канструм об аресте Озтюрк. «Можно было бы подумать, что такая тактика будет применяться только в самых крайних случаях — спецназом или при захвате заложников — но видеть, как аспирантку в Сомервилле, штат Массачусетс, хватают на улице; это должно быть ужасающе».

Канструм является основателем Клиники по иммиграции и убежищу Бостонского колледжа, где студенты-юристы защищают неимущих неграждан и лиц, ищущих убежища. Он также руководит Проектом по правам человека после депортации, который исследует долгосрочные последствия депортации для семей и общин. Он говорит, что хотя правительство имеет право контролировать свои границы, при осуществлении этой власти «оно должно уважать достоинство человека, который является объектом [правительственного] применения огромной власти».

Он добавляет, что, хотя этот момент особенно напряженный для многих, полезно помнить, что «мы уже видели подобные моменты в истории США».

«[Эти моменты] как правило, вдохновляют на большую солидарность и великие формы активизма и сопротивления, которые в конечном итоге привели к правовым реформам, важным судебным решениям и большему пониманию прав всех нас», — говорит он. «Не хочу показаться слишком пафосным, но я действительно думаю, что это повторяющаяся борьба за душу страны. Эти вопросы действительно фундаментальны. Какой страной мы являемся?»

Основные моменты интервью

О деле Кильмара Армандо Абрего Гарсиа, жителя Мэриленда, которого администрация Трампа ошибочно отправила в тюрьму в Сальвадоре:

[Абрего Гарсиа] находился под предписанием иммиграционного судьи, запрещающим отправлять его в Сальвадор. Правительство признало, что это была ошибка. И тем не менее они говорят: ну, но мы ничего не можем с этим поделать, потому что теперь он находится под стражей в Сальвадоре. Трудно представить себе более ужасающий набор фактов.

И опять же, хотя мы видели эпизоды массового иммиграционного контроля на протяжении всей истории этой страны... трудно вспомнить эпизод, отмеченный такого рода запугиванием и, как я говорю, бессмысленной жестокостью. Эти вещи можно делать упорядоченно. Их можно делать с уважением к человеческому достоинству и с уважением к закону — а сейчас их так не делают.

О политической стратегии нацеливания на легальных иммигрантов:

Было бы практически невозможно собрать и депортировать от 10 до 15 миллионов человек без установления массового, чрезвычайно дорогого и чрезвычайно жестокого полицейского государства. Потребовались бы массовые рейды, пришлось бы останавливать людей повсюду на улицах. Я имею в виду, что такой контроль исключительно сложен, в значительной степени потому, что у людей на лбу не написан их иммиграционный статус. И многие из людей, живущих в этой стране без документов, находятся здесь десятилетиями или, по крайней мере, много лет...

Но то, что мы наблюдаем на самом деле, — это нечто совершенно иное... Цели здесь кажутся политическими, не направленными на иммиграционный контроль для нелегалов. Они нацелены на легальных иммигрантов. Они нацелены на людей, которые здесь учатся, на людей с грин-картами. Я ожидаю, что следующим шагом будут люди, получившие гражданство путем натурализации. В этом смысле это также перекликается с указом президента, который был разработан с целью отменить предоставление гражданства по праву рождения согласно 14-й поправке. Таким образом, вы увидите огромное расширение государственной власти над телами, умами, словами и трудами многих, многих миллионов людей.

О том, имеют ли неграждане права по Первой поправке:

И да, и нет. Положение, о котором идет речь, уходит корнями в далекое прошлое и дает особые полномочия государственному секретарю с очень расплывчатым набором стандартов, [если] деятельность, действия или высказывания неграждан в Соединенных Штатах могут иметь потенциально серьезные внешнеполитические последствия, а затем есть еще более высокий стандарт, если они пытаются депортировать кого-то за действия, которые были бы защищены Конституцией, если бы их совершил гражданин США. Поэтому его не так часто применяли, именно потому что суды никогда по-настоящему не прояснили точную взаимосвязь здесь. Но в той мере, в какой существует прецедент для этого, я думаю, прецедент довольно силен в том, что Первая поправка не использует слово «гражданин».

О защите для людей с грин-картами:

Мне постоянно звонят люди и спрашивают, стоит ли им покидать страну. Я не думаю, что мы находимся в моменте, когда я советую людям покидать страну… Но я определенно советую людям хорошо подумать перед поездкой, и это касается и людей с грин-картами, что довольно уникально по моему опыту... Люди, у которых есть грин-карты... имеют статус законного постоянного жителя, который, кстати, человек имеет полное право сохранять всю свою жизнь, если захочет, или по какой-то причине не может натурализоваться и стать гражданином США. Этот статус был задуман как стабильный, защищенный, и крайне необычно, когда правительство начинает копаться в прошлом человека, чтобы найти причины для депортации человека с грин-картой.

О том, почему ошибку при депортации трудно исправить:

«Как только вы позволите такого рода государственной власти укорениться, ее может быть очень трудно искоренить.» — Дэниел Канструм

Система устроена таким образом, что если человека депортировали, чрезвычайно трудно оспорить это. И поэтому судьи пытаются предотвратить то, что, по их мнению, может быть неправомерной депортацией, прежде чем она произойдет. Вот для чего нужны все эти временные запретительные приказы и судебные запреты. Суды говорят: нам нужно сохранить юрисдикцию. Существует орган под названием Совет по иммиграционным апелляциям, который много лет занимал позицию, что как только человек был депортирован, как они сказали в одном крупном деле, «он вышел за пределы нашей помощи». Для юриста по правам человека это очень трудное положение для принятия.

О повторяющихся иммиграционных дебатах, восходящих к основанию нации:

Эти дебаты очень стары в этой стране. Они восходят к поколению основателей. Один из законов, который сейчас используется администрацией Трампа — опять же, я бы утверждал, способами, которые в конечном итоге будут оспорены, если не полностью отменены судами — назывался Законом о враждебных иностранцах (Alien Enemies Act). И он пришел из времени, когда правительство, в том случае это была администрация Джона Адамса, испытывало большой страх перед французскими и ирландскими революционерами...

Но даже в то время Томас Джефферсон, выступавший против такого рода правоприменения, говорил и писал, что «беззащитный иностранец был выбран как самый безопасный объект для первого эксперимента, но гражданин скоро последует за ним», или, фактически, уже последовал, потому что они использовали так называемый Закон о подстрекательстве к мятежу (Sedition Act) против граждан. И каждый раз, когда мы видели эти эпизоды, они, как правило, имели метастатическое качество. Они расширяются опасными способами, потому что как только вы позволите такого рода государственной власти укорениться, ее может быть очень трудно искоренить.